У меня нет друзей.
Это может выглядеть печально, но ничего подобного. Однако обо всём по порядку.
Детский сад помню очень смутно — помогли обильные возлияния во взрослой жизни, которые в соавторстве со стрессами всех мастей подействовали на память, как форматирование на жёсткий диск. Только отдельные вспышки приходят порой из глубин детства. Одна из таких искр — Илья. Друг, как тогда считал. Только новенький, однажды появившийся в группе, доказал, а вернее показал, чего стоит эта самая дружба. Период кубиков и колготок — время, когда всё малоизвестное привлекает и манит. Вот и дети из садика потянулись к, как его там?.. Влад, кажется. И Илюша тоже. Подобное предательство отложилось в голове чётко и ярко. Обида от него стала первым кирпичиком в стене между мной и остальными.
Школа. Второй социальный институт на пути к взрослой жизни. Первые классы по очевидным причинам напоминали сад: несколько ребят, с которыми удалось сойтись в первые же дни и продолжить общение в течение довольно долгого времени. Но вот средняя и старшая школа — это, конечно, да. Ад. Нет в людях большей сконцентрированной ненависти, чем в подростковом периоде. Особенно чётко это проявилось при слиянии двух классов в один. Разделение на враждующие группировки внутри достигали порой такого накала, каким не могли похвастаться самые эпические произведения литературы. Противостояние было открытым, тайным: очередные кирпичи в стене. Сохраняя нейтралитет, удавалось избегать даже гнобления за хорошие оценки — всегда умел договариваться. Так учебная жизнь и шла своим чередом, пока приятели переводились в другие школы или уходили в колледжи, я учился гасить эмоции. Остался только Саня. Правда, чем ближе был выпускной, тем парень становился всё омерзительней. Пошлость словно поглотила его полностью. С гнилью человек оказался.
Хорошее слово — приятель. Вернёмся к нему чуть позже.
В институте удалось наконец вздохнуть свободней. Не в полную грудь, конечно, но постепенно получалось выбираться из-под родительского крыла. Гектолитры портвейна и пива, тонна табака и чего похлеще помогали забыться в любой компании, на которую, к слову, было совсем всё равно. Имена на этом этапе запоминать перестал вовсе. Ни одногруппники, ни сокурсники не вызывали желания, как прежде открыться перед человеком, рассказать о своих проблемах, что-то обсудить. Правота подобных убеждений подтвердилась, стоило мне вылететь с учёбы. Контакты резко оборвались. Удивительно? Наоборот. Улыбнулся, отряхнулся и пошёл дальше.
Вторая попытка получить высшее образование далась легче. Люди, казалось, мыслили подобно моему мировоззрению. Общения по принципу “привет-пока” вполне хватало всем сторонам и всех же устраивало. Пара совершенно ненужных случек с одногруппницами, бутылка шампанского после защиты. Всё. Диплом. Вышка эшафота.
Благодаря достроенной где-то в это же время внутренней стене, на работе тоже проблем с людьми не было. Да, взаимовыручка. Да, уважение коллег. Даже совместные возлияния после трудовых смен. Только к дружбе это опять никакого отношения не имело. Матёрые менеджеры назвали бы это корпоративной этикой или лояльностью. Да и чёрт бы с ними.
Возвращаясь к хорошим словам, пара прописных истин. Знакомый — это человек, которого ты знаешь. Но не более. Ни рыба, ни мясо. Знаешь и всё. Твой эмоциональный фон неколебим. Приятель — тот, кого приятно видеть, общаться. И опять: не более. В современном мире невозможно остаться совсем одному, в силу различных обстоятельств всегда будут появляться новые знакомства. И хорошо если они перейдут в приятельские отношения.
А что же друзья? Вот звонит человек: “Эхей, Васька! Айда по пиву!” Приятно слышать, приятно, что не забывают. Печалит другое, что повод встретиться один — совместное распитие опьяняющих жидкостей. Как таких людей называют? Правильно: собутыльники. Или другой звонок: “Вась, у нас тут переезд. Поможешь мебель перетащить?” Отчего ж не помочь? Есть свободное время, идёшь и помогаешь. Плюёшь, улыбаясь, на мысль о том, что тебя используют.
Стена помогает. Именно на неё могу опереться, не боясь в это же время получить нож в спину или член в задницу. Когда живёшь по принципу “всё — враг”, важно помнить ещё одну очевидную вещь: главный враг — ты сам. А так как неприятель не заслуживает ни пощады, ни жалости, ни каких-либо радостей жизни, то вывод (а он же и выход) напрашивается сам.
У меня нет друзей.
